Давайте, пострадаем!

Горько плакала девчонка, сидя у костра

На опушке леса, у прекрасного озерца.

Где вы, мои страдания? Где?

Почему вы бросили меня…

- Зачем люди страдают? – спросила я у проходившего мимо странника.

- Странный вопрос вы задаете, барышня, - ответил странник, приостанавливаясь,

- Кто ж вам скажет?

 Потом, он, задумался на секунду, улыбнулся и сказал:

- Хотят и страдают, - и пошел дальше своей дорогой, держа улыбку на своем лице.

Чему улыбался странник? Это осталось загадкой. Может быть, он знал какую-то тайну.

Может быть, разгадка этой тайны заключается в том, что мы сами хотим страданий?

Любой здравомыслящий человек покрутит пальцем у виска, услышав такое заявление.

Хочу, и страдаю!

Я стояла на вершине высокого холма. Светило солнце. Природа играла красками, впуская в повседневный день волшебные ароматы лета. Где – то внизу, в глубине леса стонала кукушка, отмеряя время. Большой мохнатый жук разрезал на мгновение тишину- Вжжж-ии-уу.., и унесся в неведомое по своим жучачьим  мирским делам.

«Хорошо – то, как!», - подумала я. И, в то же мгновение, почувствовала, как все внутри отозвалось на эту мысль,- «Хорошо! Как Хорошо!». Все мое существо наполнилось звучанием. Это была даже не музыка, а какая - то высокая нота, которая не имела привычной тональности, и она была так густа покоем и умиротворением, что хотелось закутаться в нее, как в облако, и находиться там вечно, в этой мягкости и неге.

Какое – то время я находилась в этом состоянии блаженства, как вдруг услышала кряхтение. Звук доносился снизу, усиливался, и вскоре я увидела обладателя этого звука.

Это была женщина лет пятидесяти. Она с трудом поднималась по холму в мою сторону. Выглядела она совершенно усталой, тело сгорбилось, и было почти прижато к земле. Она не видела меня, взгляд ее был опущен в землю, за спиной ее висел большой коричневый рюкзак. Этот рюкзак и склонял женщину к земле, придавливая ее так, что дыхание со свистом  и бульканьем входило и выходило из ее груди. В дополнение всей какофонии звуков, появились наконец, глаза, потухшие и безразличные, появились и тут же уперлись в землю.

Я поприветствовала женщину. Она остановилась, и холодно посмотрела на меня. Было очевидно, что я ее раздражаю. Весь ее вид выдавал мученичество, и я мысленно так ее и назвала – Мученица.

Через секунду взгляд Мученицы обратился в сторону, слева от меня. Я тоже посмотрела туда, в направлении взгляда Мученицы. Я увидела, что к нам приближается молодая женщина, на вид лет тридцати. Она даже не шла, а как бы плыла, как облако. Весь ее вид излучал легкость, прозрачность, воздушность. Ее тонкое прозрачное платье, мягко облегало стройную фигуру, глаза лучились какой- то детской чистотой и невинностью, легкая улыбка естественно лежала на ее лице, или скорее всего принадлежала ему, так, что она вся становилась улыбкой. Вместе с этим весь ее облик был наполнен изяществом и простотой одновременно.

Я подумала, - «Вот так наверно выглядит свобода. Да, это имя ей очень подходит - Свобода.»

Свобода остановилась неподалеку, явно наслаждаясь пейзажем вокруг. Улыбаясь, она посмотрела на Мученицу, сгорбленную под тяжестью огромного коричневого рюкзака.

Мученица тут же откликнулась на ее внимание взглядом, полным раздражения и зависти, и сказала, -  Чему это люди радуются? Уму непостижимо.

 - А, ты ведь тоже хочешь этого. Это очень просто! Посмотри вокруг себя. Как красиво! Эта зеленая трава, лес, солнце, ветер, эти легкие пушистые облака, и все эти звуки, и эта тишина!,- произнесла Свобода завораживающим, чарующим голосом.

Мученица повела глазами, проявляя интерес, но тут же опять вперилась холодным взглядом в Свободу.

- Тебе легко говорить. Вот ты стоишь там, а я несу эту тяжесть. Лучше бы помогла.

Свобода рассмеялась.

- Знаешь мне очень смешно, от того, что ты говоришь. Как я могу тебе помочь? Ведь ты сама повесила на себя эту тяжесть и тащишь ее. Или тебе кто –то ее повесил и заставляет ее тащить? Скинь рюкзак, и станет легко.

Мученица задумалась.

- Да, действительно... Я его сама надела... Но, если я его скину, кто – то должен будет его нести, - задумчиво продолжала Мученица,

 - Нет, я не могу обременять других. Кто, если не я? А, что скажут люди, если я вот так возьму и брошу…?

- Посмотри вокруг. Где эти люди, которые тебя осудят и обвинят?- предложила Свобода.

Мученица огляделась вновь. В ее лице что- то стало проясняться.

- Никого нет…, - растерянно и с каким-то ужасом произнесла она,

- Никого нет.., и никто даже не похвалит меня за то, что я несу эту ношу. Я, как дура, тащу этот рюкзак, а это даже никто не видит, и это никому не нужно. Нет никого, кто бы оценил это. Я и сама не знаю, зачем я его тащу,  - с тоской и удивлением сделала свои открытия Мученица,

- Ведь там камни. Я не знаю, зачем они нужны, и что я буду с ними делать. Я их просто тащу, и даже не знаю куда…

На лице Мученицы появились растерянность и ужас, которые перешли в злость.

- Как мне надоел этот рюкзак, так бы и зашвырнула его подальше! - с негодованием, не то крикнула, не то прошипела Мученица.

- Ну, так сделай это! Сделай, то, что ты хочешь! – сказала Свобода.

Мученица взяла рюкзак обеими руками, и с невероятной, откуда- то взявшейся силой , раскрутила его и бросила вниз. Рюкзак полетел как пушечное ядро, потом покатился, соприкоснувшись с землей, пока не оказался у подножия холма, застряв в кустах, где и остался лежать.

Мученица торжествующе выпрямилась, глаза ее сверкали новым огнем. Она уже было ухватилась за протянутую руку Свободы, но тут же отдернула свою руку, и спрятала ее за спиной, и стала  с беспокойством смотреть вниз, туда, где в кустах лежал ее коричневый рюкзак.

- Готова поспорить, - с беспокойством сказала Свобода, - ты сейчас хочешь бежать вниз за своим рюкзаком?

- Да, - с горечью призналась Мученица.

- Я не знаю, что мне теперь делать. Я так долго шла с этим грузом, я привыкла к нему, и это придавало смысл моей жизни. Выходит я это делала зря ? – удивление застыло в глазах Мученицы.

- И, я не знаю, что делать теперь, в чем теперь смысл моей жизни, - в глазах Мученицы появились слезы. Было заметно, что внутри нее происходит борьба.

- А, что ты хочешь сделать прямо сейчас? - спросила Свобода.

- Я не хочу больше носить рюкзак, и я хочу, как – то завершить, то, что я делала всю жизнь. Я не могу идти дальше, пока не сделаю этого.

- Хорошо. Как ты хочешь это завершить?- снова спросила Свобода.

- Ну, для чего- то я эти камни таскала на своей спине. Я хочу с ними что – нибудь сделать. Пойдем со мной вниз. Я хочу, чтобы ты была рядом и помогла мне.

- Хорошо, - согласилась Свобода.

И, вот они спустились вниз. Мученица стала вытаскивать  камни из рюкзака. Это были огромные булыжники, совершенно непривлекательные, ну разве, что для устройства мостовой они подошли бы в совершенстве. Вдвоем они стали выкладывать булыжники в круг. Затем в центре круга они развели костер, и некоторое время молча сидели у костра, глядя на огонь, наверняка думая каждая о своем. А, может быть, и не думая вовсе ни о чем.

Огонь стал затихать, и Свобода встала первой, протянув руку Мученице:

- Пойдем?!

- Да! - откликнулась другая, поднимаясь.

Взявшись за руки, две женщины  стали подниматься вверх по холму.

Я услышала радостный смех, они о чем – то оживленно говорили, и когда приблизились настолько, что я уже могла отчетливо видеть их, я поразилась их сходству – казалось две сестры- близнеца, наконец – то нашли друг - друга.

Я не знаю, что произошло там, у ритуального костра, сейчас  я видела Свободу в каждой из них, и на какой-то момент даже растерялась – а, где же Мученица?

Две женщины, легко, уверенно и радостно, держась за руки, уходили вдаль по еле заметной тропинке, мимо колосящихся хлебов и синих васильков, в сопровождении порхающих бабочек и хора птиц. Куда они направлялись? Я этого не знаю. Одно было очевидно – их путешествие наполнено радостным смыслом. Они знали куда идут.

А, может весь смысл жизни и состоит в самой жизни? Только, окраску этому смыслу мы придаем сами.

Если представить, что каждому из нас при рождении выдали по коробке цветных карандашей. Коробки карандашей совершенно одинаковые, количество карандашей тоже одинаковое. Рисуй, что хочешь! Свобода выбора!

И, только каждый из нас решает, Что рисовать и Каким цветом!

Хочу, и радуюсь!

А, вы? Что, хотите Вы?

Каждый человек бессознательно несет по жизни свой «рюкзак», и придает этому особый смысл, даже не замечая оного. Однажды, прозрев, он сможет увидеть содержимое своего «рюкзака», и это может повергнуть его в шок, потому, что он поймет, что вся его жизнь была иллюзией. И, проблема, которую он так лелеял, и с которой так носился, тоже является иллюзией. Это неприятно. Отдать все под хвост коту. Признаться себе во лжи. Расстаться. С кем расстаться? Не с кем, а с чем. Да, с проблемой расстаться! И, даже не с проблемой вовсе, а с ее иллюзией. Расставание вообще очень трудная вещь, в мире зависимостей и привычек. Однако, в этом есть огромный бонус! Начать жить с новым смыслом, и это начало никогда не поздно начать! Начать жить так, как хочу я, а не как скажут другие!

Это и есть та Свобода, которая  встретит радостно у входа. Однажды ее вкусив, вкус уже не забудешь! И, это не та Свобода, которую дают деньги и власть, потому что деньги и власть когда-нибудь могут кончиться. Эта Свобода стоит намного дороже, потому что она может дать все, и деньги и власть. Власть над своей жизнью! Жизнью без страхов и чувства вины! Жизнью без страданий!